Поговорим сегодня о чём-нибудь более серьёзном. Например, о кризисе. Безусловно, я не готов признать экономику точной наукой, такой, например, как математику или физику. Нет, понимаете ли, в экономике таких формул, благодаря которым можно взять, например, какую-нибудь Microsoft, да и клонировать вместе со всей её прибылью. А что, в физике, скажем, есть разные там интегральные уравнения и тому подобные дифференциальные штуки, благодаря которым удаётся в разных концах света производить одинаково работающие приборы. Скажем, самым странным образом часы, созданные в США и России на удивление согласованно показывают время. Ибо в основе лежит физика (а ведь все знают, что физика – это вам не метафизика).

В экономике такого, увы, нету. Но всё же, как ни крути, некие закономерности в экономике существуют. Кризис – одна из закономерностей рыночного хозяйствования. Да, увы, бывают в экономике не только взлёты, но и спады и даже падения. И даже кризисы. И даже периоды тотальной депрессии. Всякое бывает. Вплоть до революций.

С другой стороны, почти никто толком не может предельно точно ответить на вопрос: что такое кризис. То и дело слышишь отовсюду: «Лично я никакого кризиса не ощущаю» и тут же диаметрально противоположное: «Полный конец света, у нас массовые сокращения, караул!». Кто-то живёт, как жил, кто-то горько усмехается анекдотам, в которых бывшие работники банка неожиданно узнают друг друга при исполнении должностных обязанностей дворника. Разные левацкие элементы очень настаивают на том, что вокруг набирает обороты жуткий кризис и скоро наступит кромешный кирдык. Левакам этого очень хочется, поскольку в противном случае они так никогда и не будут востребованы. Но насколько они правы? Что в конце-концов происходит и чего ждать от недалёкого будущего?

Ощущаю ли кризис лично я или, если не кризис, то какие-то не очень приятные изменения? Да, ощущаю. Например, буквально на днях издательство, с которым летом был заключён предварительный договор об издании моей книги, уведомило меня, что издательская политика изменилась и теперь будут выпускать только допечатки, а моя книга, а равно и разные другие книги подождут лучших времён. Из чего можно сделать вывод, что настали времена не лучшие (во всяком случае, с точки зрения владельцев издательства).

С другой стороны, заходя в магазины – в том числе продуктовые – я какого-то особого изменения не наблюдаю. Возможно какие-то наименования из продажи изымаются, а цены немного увеличиваются. Но в целом ничего даже близко похожего на август 1998 года не заметно. Недавно ездил на пресловутую «Горбушку» и решил пройти через продуктовый рынок – всё на месте, всё в порядке, старушки по прежнему закупаются, как год тому назад. Проинспектировал мясные, колбасные, молочные и овоще-фруктовые ряды – всё на месте, всё ломится от продуктов и цены прежние. Ну может чуть-чуть выросли. А может и нет – я каждый месяц дневник наблюдений за ценами на колбасу не веду.

Так наступил ли кризис или не наступил? И что это вообще такое – экономический кризис? Вот с этим мы коротенько и разберёмся в нижеследующем повествовании с картинками.

Для начала рассмотрим вот какой вопрос. Что нужно человеку? Нет, даже не для счастья, а просто для нормального расположения духа. Разумеется, перво-наперво человеку надо дышать чистым воздухом. Во-вторых, ему надо регулярно питаться и желательно питаться разнообразно и вкусно, ну во всяком случае не одну жареную картошку и варёные макароны на машинном масле весь год подряд. В-третьих, человеку нужна крыша над головой. Причём крыша над головой не в сарае, а в современной квартире с удобствами, предоставляемыми современной цивилизацией (горячая и холодная вода, электричество, центральное отопление, канализация, газ, мебель, бытовая техника – ну там стиральная машина и холодильник приветствуются, ибо, чай, не Средние Века). Наконец, ему нужна одежда. Причём не сшитая из дерюги или мешка из под картошки, а более или менее удобная и современная (хотя бы минимально модная; ну то есть армяк и кирзовые сапоги это конечно тоже одежда и обувь, но всё же душа просит чего-то более стильного). Это, так сказать, минимальный базовый комплект современного белого человека, имея который, он считает себя если и не счастливцем, то, во всяком случае, не нервничает о завтрашнем дне.

Для пояснения дальнейшего, я нарисовал на скорую руку картинку. Немного кривовато, но ничего, главное – наглядно. Предлагаю её рассмотреть поближе. График изображает умозрительную картину колебаний экономической жизни условного государства.


Рис.1.

Предупреждаю сразу великих экономистов, которые запросто могут совершить рейд в мой журнал с криками: «На самом деле всё гораздо сложнее». Не спорю – на самом деле всё гораздо сложнее и сегодня глобальные изменения в одном государстве запросто могут повлечь лавинообразный процесс в других государствах и вообще, чтобы достаточно подробно объяснить механику экономики, надо нарисовать не одну, а целую кучу картинок, да не двухмерных, а трёхмерных диаграмм. Только проку от этого никакого не будет, потому что поймут в этих диаграммах хоть что-либо лишь выпускники какого-нибудь Гарварда. А я пишу для простых людей. И всегда стараюсь всё объяснять так, чтобы даже последнему лоботрясу всё стало ясно. Засим продолжу.

Точка N на картинке изображает то состояние, которые я выше обозначил, как «минимальный базовый комплект современного белого человека», т.е. большинство людей в государстве имеют квартиру и постоянный доход, который позволяет им содержать обычное жильё с обычными удобствами, кормить себя и свою семью – сытно но без изысков, одеваться и получать минимальную медицинскую помощь в случае необходимости. При этом условимся, что ничего большего, чем перечисленный набор, большинство людей в государстве позволить себе не могут: никаких там загородных домов, машин, ресторанов и поездок заграницу. Просто обычная более или менее сытая стабильная жизнь и поддержание себя и своей семьи на уровне здорового воспроизводства. Ну в общем, думаю, вы более или менее поняли, что я подразумеваю под жизнью в точке N.

Точка N – это, так сказать, минимально достаточный уровень потребления. С точки зрения некоторых идеологий – это вообще оптимальный уровень жизни человека, когда он берёт ровно столько, сколько надо, чтобы не умереть, но ничего лишнего. Так сказать, скромненько и со вкусом. Это где-то СССР 60-х годов: с голоду никто не пухнет, квартиры или хотя бы комнаты в коммуналке (ну на худой конец, общежития) есть у всех, у всех есть работа и зарплата (пусть и невысокая) и, главное, есть надежда, что от точки N ситуация попрёт не вниз к точке Min, а вверх – к точке F.

Что такое точка F? Это условный верхний предел развития экономики, когда всё что происходит в государстве, востребовано большинством общества и идёт на благо этому обществу. Для ориентира, в качестве примера достижения точки F возьмём Англию начала 1980-х годов после начала реформирования экономики Железной Леди. В государстве в общем и целом все довольны и счастливы, идёт развитие бизнесов, усиливается национальная валюта, люди живут уже не в ситуации: есть где спать, есть что есть – уже хорошо, а люди реально откладывают деньги, задумываются о приобретении домика в Жаворонках а то и – чего уж стесняться – свечного заводика в Самаре. И, главное, люди уверены, что это вполне реально. То есть это то, что можно назвать зажиточной счастливой жизнью.

Но есть одно важное условие: в точке F не существует бизнесов и производств, спровоцированных паразитарными сверхдоходами и обслуживающих таковые. Попробую пояснить на пальцах, что я имею в виду. Скажем, если имеется фабрика по производству сантехники, то она выпускает различные и даже самые изощрённые виды сантехники, вплоть до очень красивых и дорогих, ориентированных на очень богатых людей, но она не выпускает золотых унитазов. Просто нет спроса. Золотые унитазы в точке F никто не купит, поскольку золотые унитазы можно купить только тогда, когда денег в самом деле некуда девать. А девать их некуда тогда, когда они вдруг начинают сыпаться, словно манна небесная в результате каких-то тёмных проектов, ну, скажем, вывоза танкеров нефти в оффшор по демпинговым ценам (как вариант). Поэтому глупо выпускать золотые унитазы. Бессмысленно. Все в точке F – даже очень богатые люди – цену деньгам знают очень хорошо и деньгами баловаться не хотят.

Вернёмся к рисунку. Таким образом видим, что полоса, ограниченная прямыми B и C – это период очень счастливой жизни в государстве для практически всех граждан государства. Разумеется, конкретное экономическое состояние того или иного человека может находиться ближе к точке F или точке N, но в целом все довольны, все счастливы, все трудятся, и, что самое главное – знают цену деньгам и не балуют почём зря. С точки зрения Рудольфа Юнга, экономические воззрения которого я разделяю (не путать с Юнгом Карлом Густавом), период BC – это экономические период, обусловленный действием т.н. созидательного капитала. Причём, чем большую свободу получит этот капитал, тем ближе экономическая ситуация приблизится к точке F. Это период «нормального потребления».

А что происходит далее? Предположим, далее кривая экономического благосостояния продолжает ползти вверх. Во-первых, когда такое возможно? Ну, например, в силу появления каких-либо совершенно новых видов бизнесов, скажем, таких как информационные технологии (во всех их ипостасях), или развития сверх всякой меры рынка вторичных ценных бумаг (деривативы и массированные спекуляции ими), или в силу концентрации в частных руках общественно сверхзначимых производств – алюминий, нефть и т.п. В общем, варианты могут быть разными. И наша кривая поползла от точки F к точке Max. Плохо это или хорошо? С одной стороны – хорошо. Ибо денег в стране становится столько, что хоть жуй тем, чем обычно жевать не принято.

При переходе экономики из полосы BC в полосу CD ряд граждан государства вдруг начинает задумываться – и как это они раньше обходились без золотых унитазов? Их жёны и многочисленные любовницы вдруг резко устают от постоянного ничегонеделания и у них возникает острое желание тоже заняться бизнесом, причём каким-нибудь эдаким – скажем, стать владельцами сети ювелирных бутиков или владельцами нового глянцевого журнала о коллекционных винах Франции, или владельцем конезавода, или… да, словом, всё зависит только от фантазии, а деньги находятся на любой бред.

В продаже появляются не только золотые унитазы и мобильные телефоны с бриллиантовой отделкой, но чуть ли не цельнозолотые автомобили. Какой-нибудь отец Фёдор решает, что свечной заводик в Самаре – это уже не его уровень и надо открыть сеть фитнес-центров для домашних питомцев состоятельных граждан, а в зону состоятельных граждан перемещается всё больше и больше народу. Само собой, производства расширяются и начинают выбрасывать на рынок всё больше разной техники, цена на которую начинает стремительно падать. А кривая ползёт всё выше и выше, приближаясь к точке Max. Происходит затарка товарами, некими классиками названная кризисом перепроизводства. Для разрешения этой ситуации начинают, как грибы, почковаться банки, предоставляя населению потребительский кредит. Одуревшее население начинает набирать всё, что только можно взять «здесь и сейчас», вплоть до домов в кредит. В итоге массированной кредитной банковской интервенции в банковской системе денежная масса раздувается ещё больше (не буду на этом подробнее останавливаться; тот, кто знает, каким образом банки создают новые деньги при выдаче кредита, поймёт о чём речь, а кто этого не знает – в двух словах не объяснишь).

Итак, каков же главный итог вползания экономики в полоcу CD? Главный итог – бурное развитие бизнесов и услуг, обусловленных и обслуживающих т.н. паразитарный капитал, то есть капитал, никак не связанный с реальными потребностями общества. Причём в область действия паразитарного капитала попадает всё больше народа – все эти банковские служащие новых отделений, сотрудники никому, кроме рекламодателей, ненужных глянцевых журналов, рабочих, производящих золотые унитазы, строителей «элитного жилья» и немыслимых торговых центров с аквапарками, продавщиц ювелирных бутиков и т.д. и т.п. И все они сорят деньгами, вовлекая в орбиту действия паразитарного капитала всё новые и новые группы населения. В итоге, чем ближе экономика подходит к точке Max, тем выше пирамида бизнесов и сервисов, обслуживающих паразитарный капитал. Ну ладно, если кому-то слово «паразитарный» режет слух, скажу – лишний капитал. Этот капитал есть и он производит всё новые и новые товары и услуги, но общество совершенно спокойно может без них обойтись. Но пирамида растёт. Владелец нефтяной компании помимо рабочих, качающих нефть, содержит армию охранников, слуг и т.п.; его жёны, любовницы и дети дают работу продавцам бутиков, сотрудникам дегенеративных телепередач, официантам и поварам дорогущих ресторанов и т.д. и т.п.

Но целую армию этой обслуги первого уровня, которая ощущает вкус хорошей жизни, тоже должен кто-нибудь обслуживать. Возникают сервисы для обслуги, т.е. создаются рабочие места для обслуги второго уровня. Само собой, на этом дело не останавливается и возникает обслуга третьего уровня и т.д. и т.п. Чем ближе экономика к точке Max, тем больше уровней у этой пирамиды. Причём всё это переплетается в причудливый клубок, когда уже не всегда можно сказать – кто кого обслуживает и кто кому предоставляет услуги и товары.

Хорошо это или плохо? Да в общем и целом – это ни плохо и не хорошо. Если говорить с точки зрения морали и этики, то в полосе CD очень много людей развращаются лёгкими деньгами. Возникают самые разнообразные моральные извращения и отклонения от того, что считается нормой основными мировыми религиями. Но не будем морализировать – экономика вещь сугубо безэмоциональная. В конце концов, рыба ищет где глубже, а капитал – где лучше. Поэтому, если бы были механизмы, позволяющие задержать экономику страны в полосе CD максимально долго, то в целом для страны ничего неприятного не было бы. Но сколько верёвочки не виться, конец всегда один и из точки экстремума Max экономика рано или поздно начинает двигаться к точке F.

Это кризис? Да ничуть не бывало – это никакой не кризис, ничего общего с кризисом это не имеет. Происходит самый естественный процесс обесценивания лишнего капитала. Но зато в этот момент очень оживляются разного рода экономические «аналитики» левацкого толка, которые тут же начинают верещать: «Вот видите! Мы предупреждали! Но нам никто не верил! А теперь всем хана! Грядёт революция! Смерть капиталу!» Ну и т.д. и т.п. Набор текстов леваков всегда один и тот же, и давно известен. Но штука в том, что даже студент второго курса, изучавший экономику даже в общих чертах, способен «предсказать», что за достижением максимальной точки развития экономики последует спад. Это и есть основной закон экономики. Ну то есть что-то вроде закона Ома для участка цепи.

Что же происходит в стране, когда общая кривая экономики начинает опускаться из точки Max в точку F? Ну для начала владелец алюминиевых заводов вдруг заявляет своей дражайшей подруге жизни, что содержать её идиотскую сеть ювелирных бутиков он более не намерен, поскольку у него сейчас «нет лишних денег». Подруга жизни (десятая по счёту) надувает губки бантиком и для начала сокращает несколько помощников продавцов, чуть позже несколько продавцов, а затем закрывает почти все бутики, ну может за исключением одного-другого – для статуса. Это примерно совпадает с началом сообщений в теленовостях о том, что на какой-то там бирже в каком-то там Нью-Йорке какой-то там никому неведомый индекс упал на сколько-то пунктов. Причём несмотря на то, что основная масса населения разбирается в экономике вообще и фондовых индексах в частности, как свинья в апельсинах, все принимают эту информацию близко к сердцу.

Да тут ещё уволенная из ювелирного бутика старшая продавщица, которая конечно же имеет блог на LiveJournal.com, садится за компьютер и делает достоянием общественности примерно следующий текст: «Ёбанаврот, меня уволили! Уже неделю ищу работу и нигде не требуются продавцы бриллиантов! Чё делать? Как жить? Вы готовы к кризису? Я уже закупила полтонны соли и дюжину ящиков гречки». Тут же конечно ей отвечает какой-нибудь взаимный френд: «Да это просто пипец! Я работала старшим аналитиком в VIP-компании «Суперэлитные транснациональные ценные бумаги», но вчера нам сказали, что весь наш экономический отдел скоро разгонят попиздемешалкой». Короче, в обществе начинает нарастать тревога за завтрашний день. Общество оно вообще такое – признаёт только бинарную ситуацию «хорошо/плохо». То есть если деньги жрать попой уже не получается, то это уже безусловно конец света и мировой кризис.

Однако мы-то видим, что кривая ещё даже не дошла до точки F и, стало быть, ситуация в экономике не только не угрожающая, а вполне даже спокойная. Просто идёт сброс балласта, который, говоря по правде, уже давно превысил вес полезного груза. Но продавец золотых унитазов этого знать не желает – лично он чётко видит, что его золотые унитазы покупать перестали и это видение совпадает с тревожными репортажами о скачках индексов на биржах. Связь очевидная: индекс падает, золотые унитазы не покупают – ясно пень, кризис расширяется. А скоро и продавцы «живого пива», мобильников с бриллиантами и молока кокосовых орехов начинают замечать спад интереса к своему товару и тоже начинают переживать по поводу «мирового кризиса».

Ну в общем не будут тут долго разжёвывать. В целом процесс движения кривой от точки Max к точке F сопровождается обратными процессами, чем те, которые были при движении от F к Max. Кратко это можно назвать избавлением от излишков – излишков наименований предлагаемых товаров и услуг. Но поскольку эти самые излишки обслуживают конкретные люди, которые вдруг начинают терять работу, то возникает информационно тревожная волна слухов, благо в постиндустриальном информационном обществе это легко. Причём, чем дольше система находилась в полосе CD и чем ближе подошла к точке Max, тем таких людей в государстве больше. Причём это люди довольно образованные, умеющие пользоваться компьютером, а потому все своих фобии тут же транслирующие в окружающее пространство. Масло в огонь подливают СМИ.

Ну а леваки всех мастей просто пузырятся от счастья, так им радостно, что наконец-то начали закрываться ювелирные бутики. Леваки и разного рода социальные аутсайдеры ещё больше раздувают «кризисную» истерию, хотя совершенно очевидно, что настоящий кризис начинается только тогда, когда экономическая кривая (снова смотрим на рисунок), опускается ниже точки N и попадает в полосу AB. Но для этого она должна ещё войти в точку F и начать неудержимое падение в точку N. А таковое падение возможно только в том случае, если государство просто умоет руки и прекратит какие бы то ни было методы экономического стимулирования, да к тому же ещё начнёт усиливать общий экономический спад.

Конечно, в некоторых странах, таких как Россия, ситуацию несколько усугубляет то обстоятельство, что экономическое положение населения распределено на кривой не кучно. То есть если кто-то находится в зоне CD и начал приближаться к точке F, то есть и такие – и их не так уж мало – кто находится возле точки N. Иначе говоря, опускание из точки N вниз в зону AB – это уже кризис – локальный частный кризис для конкретного человека. Но общее опускание происходит неравномерно. То есть если кто-то из точки Max попал в точку F, то это ещё не значит, что это автоматом приведёт к тому, что кто-то из точки N опустится до прямой A. Тут нет жёсткой зависимости, поскольку те, кто экономически находится в зоне BC, более устойчивы к экономическому спаду, чем обитатели зоны CD. Но, кстати, те, кто вылетел из зоны CD в зону BC, вовсе не так уж несчастны. Да, они потеряли очень хлебные места и синекуру, но это вовсе не значит, что дальше их жизнь будет печальной и унылой. Ничуть не бывало. В зоне BC полно занятий для в общем и целом социально мобильных недавних обитателей зоны CD. Так что ничего страшного не произойдёт. А про золотые унитазы, да, придётся на время забыть. Но ведь не в золотых унитазах счастье?

Ну а что всё-таки происходит с государством, когда кривая общей экономической ситуации достигает точки N, сваливается ниже и неудержимо начинает стремиться к точке Min?

А тогда происходит вот что.

Те, кто ещё имеют работу, вдруг в одночасье становятся мультимиллионерами. И за зарплатой приходят с корзинами для денег.

1923 г. Веймарская республика. Очередь в кассу за деньгами. С собой люди взяли корзины и баулы, чтобы дотащить до дома дневную получку.

А как ещё, по вашему, можно унести такую прорву денег?

1923 г. Веймарская республика. Получение заработной платы.

Как ни странно, но в фазе AB денег становится ещё больше, чем в фазе CD. Разница лишь в покупательной способности. В фазе AB дети запросто могут построить себе из денег, предназначенных для покупки булки хлеба, целую пирамиду.

1923 г. Веймарская республика. Дети на улице играют с пачками обесценившихся денег.

Кто-то решит провести евроремонт дома и обклеить все стены купюрами. Ибо так выходит гораздо дешевле, чем обклеивать обоями.

1923 г. Веймарская республика. Немецкие марки вместо обоев.

А смекалистые хозяйки, дабы не расходовать дорогущую бумагу, станут растапливать деньгами печки.

1923 г. Веймарская республика. Женщина разжигает огонь немецкими марками.

В какой-то момент деньги выйдут из оборота и наступит период натурального обмена на продукты питания. Это уже начало конца.

1923 г. Веймарская республика. Очередь за билетами в цирк. В качестве платёжного средства используют хлеб, колбасу, джем и прочее.

Государство, как последнее отчаянное средство, начнёт выпускать банкноты с фантастическим номиналом.

22 августа 1923 г. Веймарская республика. Банкнота достоинством 100 миллионов марок.

Но это не поможет. И чтобы хоть как-то разредить ситуацию, потерявшим работу и умирающим от голода людям на улицах станут раздавать бесплатную похлёбку.

1923 г. Веймарская республика. Раздача на улице пищи неимущим.

Разовой похлёбки маловато и матери начнут выбрасывать своих детей на улицу. Вот это уже финита – точка Min достигнута.

1923 г. Веймарская республика. Немецкий полицейский обнаружил брошенного ребёнка.

Но такой сценарий, как я уже сказал – очень и очень маловероятен. Современная цивилизация уже научилась справляться с экономическими спадами и имеет кое-какие механизмы, способные предотвратить превращение спада в лавинообразный кризис. Так что успокойтесь и не предавайтесь панике. А с мечтой о новом автомобиле можно повременить. Старый-то тоже ездит вполне нормально. Так чего людям зря пыль в глаза пускать?

germanych