Пара слов про интеллигенцию
«Красиво идут!» – Восхищается один красноармеец.
«Интеллигенция», – уважительно отзывается другой.
Сцена психической атаки из фильма «Чапаев», снятого в 1934 году. В фильме, в котором идеологически выверена каждая фраза, безмятежно идущие на верную смерть офицеры показаны красиво и названы интеллигенций. Говорят, Сталин, который лично просматривал все фильмы перед выходом на экран, отсмотрел эту сцену и распорядился убрать несколько фрагментов, которые выставляли «каппелевцев» в смешном свете (убитые падали смешно дрыгая ногами и т.п.). Что говорит о том, что даже ещё в 30-х годах слово «интеллигенция» имело сильно не тот оттенок, какой оно приобрело в брежневское время.
Интеллигенции, как особо оформленного слоя, никогда в России не существовало. Под этим названием обобщающе скрывались все образованные люди вообще, живущие не умственным трудом. Поскольку в то время это были преимущественно дворяне, то слово «интеллигенция» в первую очередь адресовалась им. А поскольку многие дворяне были офицерами, то «интеллигент» и «офицер» были взаимозаменяемыми словами.
Интересно конечно откуда в русский язык пришло это слово. Дело в том, что в немецком языке, в Германии, откуда вообще в XIX веке проникало в Россию большая часть идей, никакого слова «интеллигент» нет. А в английском языке слово intelligence означает просто человека разумного, понимающего. Русская прогрессивная литература активно внедряла другое понятие интеллигент, которое усилила советская система образования, навязавшая точку зрения, что интеллигент – это некий рефлексирующий слабак, которому положено говорить о музыке и картинах и носить очки со шляпой (кажется только в фильме «Доживём до понедельника» герой Тихонова попытался выстроить другую интерпретацию на образе Шмидта). В связи с этим странно сегодня воспринимается сцена, в которой интеллигенцией называется бесшабашная стая людей, покуривающих сигары идя на смерть под флагом с черепом и костями. Что наводит на мысль о несущем бремя белого человека Киплинговском герое.
Нечего и говорить, что в строю интеллигенции из фильма «Чапаев», Бузыкину места не нашлось бы. Но образ этот в душу западает. И в этом смысле миссия интеллигенции начала XX века наверное заключалась в том же, в чём заключалась миссия англичан (как они это понимали) в то же время – нести свет культуры и одновременно управлять. Но другая часть интеллигенции (из разночинцев) со всеми её стонами по поводу якобы ужасного положения рабочих и крестьян, фактически разложила касту как таковую, привив мысль, что ничем неограниченное насилие – это фу, это «не интеллигентно». А отсюда уже только мостик перекинуть к Бузыкину, как «истинному интеллигенту». Беззащитность стала как бы фирменным знаком интеллигента. От этого, кстати, стали шарахаться многие потомки интеллигентов, которые готовы были назваться хоть последним быдланом, лишь бы не интеллигентом. Курьёзно, но сегодня самые истеричные хулители интеллигенции – это сами интеллигенты или их потомки.
А всё почему? Потому что образ Бузыкина не вдохновляет на подражание. Образ «каппелевцев» из «Чапаева» – это другое дело. Но кто сегодня помнит, что изначально интеллигенция была вот такой?
И вот так получилось, что слой сильных интеллектуалов, слой, без которого не может функционировать ни одно общество, превратился в какую-то невразумительную прослойку. Не сам конечно. Вернее далеко не сам. Все 70 лет советской власти одна из главных задач коммунистов заключалась в том, чтобы высший слой превратить в прослойку. В итоге функции интеллигенции по управлению обществом приняла на себя бюрократия. Ну а интеллигенции сейчас в России собственно и нет почти. Есть сравнительно небольшая группа гуманитариев, которые несут на себе крест образа «истинного интеллигента». И это всё. Нечего и говорить, что эти гуманитарии не готовы выполнять функцию управления обществом. Потому что управление неотделимо от потенциальной возможности применить насилие, причём в случае необходимости ничем неограниченное насилие. А разве условно-статистический Бузыкин на это способен? Всё на что он способен, это на надежду, что его подвижничество в плане просвещения каких-то там масс, может быть когда-нибудь даст ростки и мол всё тогда начнёт улучшаться.
Не начнёт. Потому что ростки эти не взрастут. «Каппелевскому» офицеру, идущему в психическую атаку, подражать хочется. «Красиво идут» – это некое сожаление в стиле «а вот мы так не умеем, а было бы неплохо, если бы и мы так же умели». То есть уже желание подражать. Широкий кругозор вдохновляет массу лишь когда он является дополнительным атрибутом силы. А когда в нагрузку к широкому кругозору идёт Бузыкин, массу это заворожить не может. И не станет масса воспринимать высшим слоем группу, состоящую из Бузыкиных. При том что Бузыкин может быть вполне неплохой человек и его кругозор в сто раз более развит, чем кругозор среднего человека. Но – не вдохновляет. Не вдохновляет и всё.
Из чего, впрочем, не следует, что вдохновляют другие. В этом-то и проблема, что в современной России нет ни одной социальной группы, с которой однозначно хотелось бы связывать надежды на будущее страны. Вот в чём беда-то.
