Свои, но забытые
Иллюстрация из книги А.Чижевского «Физические факторы исторического процесса».
Oldies but... forgotten
Благодаря рекламе сегодня многие слышали про ионизатор воздуха, продвигавшийся в торговле под наименованием «Люстра Чижевского». Но не все знают, что про теорию Чижевского о влиянии физических явлений на исторические процессы. Эту теорию он изложил в книге «Физические факторы исторического процесса» (Калуга, 1924 год).
Чижевский обратил внимание на то, что циклы солнечной активности совпадают с общественно-политическими процессами, протекающими на земле. Он разбил солнечную активность на 11-летний периоды (строго говоря, 11-летние циклы активности солнца были известны до того), каждый из которых, в свою очередь, подели на 4 цикла: минимальная активность солнца (3 года), нарастание активности (2 года), максимальная активность (3 года), падение активности (3 года). Эти периоды и циклы солнечной активности Чижевский наложил на карту исторических событий и нашёл известную зависимость. Новую отрасль знаний он назвал – историометрия, а единицу отсчёта исторического времени – историометрическим циклом.
Чижевский настолько был уверен в значимости новой отрасли знания, что прямо-таки требовал: «Государственная власть должна знать о состоянии солнца в любой данный момент. Перед тем, как вынести то или иное решение правительству необходимо справиться о состоянии светила… Военачальники перед каждым боем должны знать о том, что делается на солнце».
Излишне говорить, что коммунистическая власть не могла с восторгом принять теорию, объясняющую исторические процессы не борьбой трудящихся за свои права и «гениальностью» Маркса и Ленина, а пятнами на солнце. В 30-х годах Чижевскому припомнили его «сомнительные теории», прямо назвав «врагом под маской учёного». В 30-х учёному повезло – дело ограничилось только временным запретом на научную деятельность. Но в сталинском СССР сколько веревочке не виться… А отрицание всемирно исторической роли Маркса и Ленина, а равно пролетариата, как движущей силы истории, было ужасным криминалом в стране, «где так вольно дышит человек». И в январе 1942 года Чижевский отправился изучать общественные процессы на примере внутреннего устройства сталинских концлагерей. Впрочем, тут-то ничего необычного нет. Было бы куда необычнее, если бы умный человек, да ещё имеющий свои теории по поводу исторических процессов, не попал бы при Сталине в концлагерь. Но я сейчас о другом.
Не стану обсуждать насколько верной или неверной является теория Чижевского. На мой взгляд – она заслуживает внимания. На основе этой теории я даже в своё время написал эссе, в котором наложил 11-летние периоды Чижевского на современные события. Любопытно, что с этими циклами совпали события 2004 года на Украине («1-й Майдан»). И вдвойне любопытно, что «2-й Майдан» начался через 9 лет после первого, а спустя 11 лет не только не утихает, а, пожалуй, только усиливается (последние события в Закарпатье и Киеве говорят в пользу этого утверждения). То есть применяя теорию Чижевского об 11-летних историометрических циклах, мы видим, что 1-й и 2-й «Майдан» и события на юго-востоке Украины в целом вписываются в эту теорию. Сюда же вписывается и буквально из ниоткуда взявшееся т.н. «Исламское государство» (ИГИЛ), активность которого вспыхнула в 2014 году.
Хотя, конечно, всё это может быть не более, чем игрой ума. Ведь у Солнца существуют не только 11-летние циклы (да и те не всегда длятся ровно 11 лет). Может это не более, чем желание на основе случайных совпадений построить формальную теорию исторического процесса, носящую не гуманитарный, а естественнонаучный характер. Ну в общем не суть. Верна ли теория Чижевского или ошибочна, но сам факт наличия такой теории отрицать нельзя – она есть и изложена в работах самого Чижевского. И когда-то я был уверен, что это абсолютно оригинальная, рождённая на нашей почве, нашим учёным теория, не имеющая никаких аналогов в европейской мысли.
В своей работе «Физические факторы исторического процесса» Александр Чижевский упоминает «смелую концепцию нашего современника Освальда Шпенглера» и его книгу «Der Untergang des Abendlandes» («Закат Запада»). Это говорит о том, что Чижевский был весьма эрудированным человеком и старался быть в курсе самых последних продуктов европейской мысли. Любопытно, что во втором томе Шпенглер упоминает работу некоего Рудольфа Мевеза (Rudolf Mewes) «Die Kriegs– und Geistesperioden im Völkerleben und Verkündigung des nächsten Weltkrieges» (что-то типа «Периоды войны и мира (духа) и предсказание следующей мировой войны»), вышедшей в 1896 году, и в которой «устанавливается родство этих периодов войны с погодными циклами, с пятнами на Солнце и определёнными планетными констелляциями, и на основании этого на 1910-1920 г.г. предсказывается большая война». Книга выдержала несколько изданий (2-е – в 1917 году и в 1922 – 3-е и 4-е расширенное), и, что естественно, особый интерес к ней был вызван прошедшей и – предсказанной ещё в 1896 году – мировой войной.
Обложка 3-го и 4-го расширенного издания книги Рудольфа Мевеза «Die Kriegs– und Geistesperioden im Völkerleben und Verkündigung des nächsten Weltkrieges», Лейпциг, 1922 год.
Читал ли книгу Мевеза Александр Чижевский? Слышал ли о ней? Быть может он просто увидел упоминание об этой книге у Шпенглера, а далее сам начал изучение связей солнечной активности и исторических процессов на Земле? Но как бы то ни было, а теория Чижевского оказалась вторичной. Первым, кто усмотрел связь между процессами, протекающими на Солнце и событиями на Земле – был немец Рудольф Мевез (древние суеверные представления о затмениях Солнца, как предзнаменованиях грядущих катаклизмов не будем рассматривать в канве научных взглядов).
Тематическое отступления для того, чтобы стало понятнее
Я считал себя русским патриотом – осознанным, с политическими последствиями – где-то с середины 80-х годов прошлого века. Период от 1985 по 1991 года для меня прошёл под знаком усиления этой самоидентификации. Когда большинство из тех, кто сегодня вдруг воспылал такой горячей любовью к России и ненавистью к Западу, ещё либо ходили под стол пешком, либо активно пытались вписаться в новые экономические реалии, озабочиваясь только возможностью личного обогащения, я вёл себя так, как по моему мнению должен был вести себя русский патриот – старался не пропускать ни одного из патриотических мероприятий конца 80-х годов, даже такие странные, как, например, Крёстный ход во имя восстановления Храма Христа Спасителя, возглавляемый генералом КГБ Стерлиговым. Я с ненавистью встретил август 1991 года, а в октябре 1993 года чуть не получил пулю возле Белого Дома.
Естественно, читал всю патриотическую литературу, какая мне попадалась, например, с конца 80-х несколько лет выписывал журнал «Наш Современник», что на тот момент было своеобразным вызовом массе, предпочитающей журнал «Огонёк». Четверть века тому назад я прочитал книгу Данилевского «Россия и Европа» и пропитался апологетикой противостояния России Западу, только о том и думающему, как о том, чтобы бедную Россию уничтожить и поработить русский народ. И уж само собой я до хрипоты был готов спорить при каждом удобном (и неудобном) случае о величии русской культуры, о её самобытности, уникальности и о том огромном вкладе, который внесла Россия и русский народ в мировую культуру и цивилизацию. В общем, такой хрестоматийный путь русского молодого патриота периода накопления знания о мире.
Но шло время, знания – а я очень жаден к добыванию знаний – копились. Закон перехода количества в качество должен был неминуемо дать о себе знать. Первый звонок прозвучал, когда я обратил внимание на то, что т.н. «русские патриоты» чаще не столько говорят о России и русских, сколько об Израиле и евреях. Почти вся т.н. «русская патриотика» буквально сочилась антисемитизмом. Чтобы быть своим в этой среде надо быть демонстративным антисемитом. Один мой товарищ как-то сказал примерно следующее – для русского антисемитизм является входным билетом в политику. Возможно так оно и есть. В конце 80-х я кичился тем, что прочитал известную книгу Чемберлена, тогда как другие только слышали о ней. И помню, как в конце 80-х один товарищ дал мне почитать некий документ. Это была десятая копия брошюры, созданной на печатной машинке. Её вид живо напомнил мне точно такие же несколько затёртых листков рассказа «Баня», который подростком я получил от одного своего приятеля на пару часов (а тот нашёл у своего отца в столе). В документе, который я получил уже будучи далеко не подростком (всё-таки уже отслужил армию) рассказывалась «настоящая история России». Ну вы поняли. Все события интерпретировались исключительно через рождённую глубокой бездной ума мысль – «кругом одни евреи».В документе содержался весьма впечатляющий список различных деятелей русской истории, которые, по мнению автора, нанесли России наибольший вред и в скобках стояла «настоящая фамилия» – естественно, еврейская.
Сейчас, оглядываясь назад, я могу объяснить, почему такие брошюрки работали. Ведь в то время – конец 80-х – единственная интерпретация истории исходила от коммунистов. А только совсем уж наивной человек не мог видеть, насколько притянутой за уши, порой просто напичканной фальшивками была эта коммунистическая интерпретация истории (недавно бабахнули «28 панфиловцев», а сколько ещё этого всего осталось?). То есть человек, уровень развития которого хотя бы немного превышал уровень ПТУ, начиная с какого-то возраста начинал искать и не находил ответов на очень многие вопросы, в том числе вопросы истории. И тут тебе в руки попадает такая вот брошюрка, которая даёт по своему непротиворечивый, и – главное – совсем иной взгляд на историю. И ты себе говоришь: «Вот оно как на самом деле! Ух ты! Ого! А ребята-то и не знают!»
Но, как я сказал, время идёт. Ты развиваешься, идёшь дальше, информации становится всё больше. Напечатанные на машинке брошюрки перестают быть нужны – уже есть куча интересных книг. И тут начинаешь замечать, что в русских патриотических организациях количество людей очень посредственных, а то и просто шизофренирующих до идиотизма – зашкаливает всё возможное. И вдруг с глаз спадает пелена. Ты видишь, что русский патриотизм – за очень редким исключением – представляет из себя какую-то серую угрюмую массу недоучек и неудачников. Причём немало людей достаточно развитых и умных, но как только они собираются вместе, то лидерами мнений становятся именно посредственности и истерички. Но тут хотя бы их позицию можно объяснить просто очень низким интеллектом. Но есть и циники, которые делают это всё статьёй дохода.
Помню примечательный эпизод, связанный с очередной национал-патриотической попыткой «штурма власти», когда в единый Оргкомитет собрались вместе все пауки (а в этой среде все ненавидят друг друга), чтобы создать партию и оккупировать Госдуму. На одном из заседаний один из «мэтров», издателей антисемитской литературы, стал хвастаться: «вы не умеете жить, а я вот грамотно продаю мои книги и у меня хорошее финансовое положение, машина, квартира и все прочие ништяки» (разумеется речь его была несколько иначе выстроена, но суть я передал точно). Другой участник шутливо в ответ бросил: «Так это же естественно – ведь весь антисемитизм евреи и финансируют». Что тут началось! Такого рёва и детских обид я не видел, наверное, со времён начальной школы. В итоге шутника из оргкомитета попёрли. «За недостаточный антисемитизм» – как саркастически позднее написала об этом эпизоде газета «Лимонка».
И вот во всём это говне вертишься. Сперва искренне, не замечая ничего, думая только о русском народе и России. Потом замечая, но считая это незначительными деталями, чем-то вроде болезни роста. Потом уже испытывая дичайший внутренний дискомфорт, но двигаясь дальше частично по инерции, а частично из-за надежды «а вдруг». Ну а в итоге рвёшь все связи, поскольку дальше уже закрывать глаза и уши просто невозможно.
Но уже в середине этого, так сказать, пути, приходит осознание того, что взгляд на историю через антисемитизм – мягко говоря, не верен. А потом приходит и общее крайне критическое восприятие большей части национал-патриотической литературы, включая и рассуждения про гнусный Запад. И тогда начинается настоящее постижение истории своей страны и своего народа. И вот тогда открывается, что большая часть тех идей – философских, научных, технических, большая часть тех технологий и т.п., чем мы пользуемся сегодня – появились на этом самом, презираемом и ненавидимым русскими национал-патриотами Западе. Ну куда дальше идти, если даже сам современный Московский Кремль построен западным архитектором? Конечно, можно найти и факты, льстящие национальному самолюбию. Например, периодическую таблицу элементов придумал Менделеев, а идею о том, что Венера обладает атмосферой первым высказал Ломоносов. Такие факты есть. Однако куда больше фактов, вроде истории с теорией Чижевского, с которой я начал эти рассуждения. Ведь не Менделеев создал науку химию, и не Ломаносов создал астрономию.
Почему это так? Вопрос интересный. Мой ответ очень сильно отличается и от того, что говорят по этому поводу западниками, и того, как пытаются это объяснить почвенники. На основании чего, кстати, можно сделать предположение, что я не причисляю себя ни к западникам, ни к почвенникам (и предположение это истинно). Но сейчас я не буду углубляться в дебри разных теорий.
Заимствованное и родное
Это пространное рассуждение я затеял для того, чтобы обратить внимание (тех кто вообще готов обращать внимание, а не довольствоваться штампами и агитками) на то печальное обстоятельство, что если огромная масса явлений, которым русский народ пользуется в настоящем, являются заимствованиями из Европы, то всё-таки есть и оригинальные русские идеи, культурные феномены и артефакты. Их не так чтобы очень много, но они есть. Но как раз именно эти явления почти полностью забыты или мало востребованы. Или активно используются, только пройдя, так сказать, «очистку» в Европе или через симуляцию европейского. Ну примерно как русский салат, который стал весьма популярен только благодаря своему французскому названию – оливье. И вот это весьма удивительно.
Современный русский эрзац-патриот будет до хрипоты доказывать, что русские и сами бы создали баллистическую ракету и что никакая «Фау» тут ни причём, однако при этом будет демонстрировать полное безразличие, скажем, к философии Константина Леонтьева, да, пожалуй он и имени такого чаще всего не будет знать. Вот ведь в чём закавыка.
Например, как понятно из ряда моих постов, я с очень большим уважением отношусь к Освальду Шпенглеру. Однако при всём при том я предполагаю, что саму эту идею истории отдельных культур (в противовес истории некоего единого человечества) вполне возможно он мог взять у русского мыслителя Николая Данилевского, книгу которого «Россия и Европа» я упоминал выше. Именно в этой книге Данилевский высказывает и развивает теорию культурно-исторических типов. Правда он делает это лишь для того, чтобы усилить идеологию славянофильства, что принижает значимость его книги, но однако теория эта полностью оригинальная. Но Шпенглера знают (или хотя бы слышали его имя) все образованные люди, а Данилевский забыт. Причём забыт в России (конечно его знают в патриотических кругах, но массе образованных русских людей это имя неизвестно). А вот, например, Карл Хайсхофер теорию Данилевского точно знал.
Ну или вот тот же Константин Леонтьев. Не сказать, что совсем тайна за семью печатями. В узких кругах это имя известно, хотя работы его известны куда меньшему числу людей. Иногда, видимо чтобы сделать ему комплимент, Леонтьева называют «русским Ницше». Странно. Почему не наоборот? Почему бы Ницше не назвать «немецким Леонтьевым»? Тем более, что если Леонтьев никогда не искал в своей родословной немецких корней, то Ницше гордился своими славянскими (реальными или придуманными) корнями, а немцев частенько обзывал филистерами.
Достоевский – тут без вопросов, имя известно почти всем. Однако отношение к нему в России было далеко неоднозначным. При жизни русская прогрессивная общественность его клеймила реакционером. После революции он был просто запрещён. С либерализацией советского режима запрет сняли и Достоевского даже стали изучать в школах. Однако, положа руку на сердце, много ли найдётся русских, которые прочитали «Бесов» и «Братьев Карамазовых» – главные романы Достоевского (а вовсе не изучаемый в школе «Преступление и наказание»). Куда лучше в России знают Льва Толстого, который как раз был стопроцентным западником.
Тут вообще интересный момент. Роман, как форма, или пьеса – родились на Западе. Однако русский роман (Достоевский) и русский театр (Чехов) в самом деле миру дали нечто принципиально новое, а именно – не развлечение, а попытку воспитывать человека. И в то же время – «Чайка», «Три сестры», «Дядя Ваня», «Вишнёвый сад» – это всё на слуху. Однако многие ли русские сегодня читали эти пьесы? Кто такой этот дядя Ваня? О чём говорили три сестры? Что там случилось с вишнёвым садом? Порой складывается впечатление, что на Западе думающая публика Чехова знает лучше, чем в России. Во всяком случае Вудхауз, который писал в общем-то не для интеллектуалов, мог в своих романах упомянуть Чехова (в ироничном ключе), то есть его читатели могли оценить шутку, стало быть Чехова знали. А предположить, что кто-то из российских комиков станет шутить на базе чеховского материала – затруднительно. Зрители просто не поймут шутку. Ну разве что единицы.
Или вот, «Философия общего дела» Николая Фёдорова. Идея достаточно странная. Но хотя конечно религиозные истоки очевидны, всё таки это оригинальная, русская идея. На Западе так поставить вопрос, наверное, никому бы в голову не пришло. Ну разве что в совсем уж глухие «средние века». Но кто эту философию знает, да что знает – хотя бы слышал про неё? Я вот, например, случайно приобщился только потому, что работал в аппарате у лётчика-космонавта Виталия Севастьянова, а все космонавты были фёдоровцами, как и Королёв. Но об этом я узнал только там. Канта мы слышали. Даже алкаши в фильме «Москва слезам не верят» в пивнушке про категорический императив Канта рассуждают (что достаточно достоверно). А философия Фёдорова, т.е. т.н. «русский космизм»? Ау. Нету его. Не знаем. Раз про это на Западе не знают, то и мы не знаем.
И в этом вся суть. Все те, кто сегодня болтают про «негативную роль Запада и его вечное стремление уничтожить Россию» сами Россию и её историю знать не хотят иначе, как через призму того, что интересно в России этому самому Западу.
Вот, например, есть такое понятие в архитектуре – псевдорусский стиль. В этом стиле созданы, например, московский ГУМ или здание Ярославского вокзала в Москве. Ну то есть понятно – это стилистическая попытка использовать художественные элементы зданий какого-нибудь XV века и т.п. Ещё его называют эклектичным. Что странно. Если к зданию эпохи ренессанса приделать коринфские колонны – это не эклектика. А вот если в XIX – начале XX века строить здания, похожие на здания с картин Васнецова – это не русский, а псевдорусский стиль? А что тогда такое настоящий русский стиль? Палладианство что ли и прочий классицизм или барокко? Так это как раз совершенно не русский, а сугубо западный стиль. В России эти здания даже строили иностранцы – Кваренги, Растрелли, Жилярди, Бове. Что тут русского? А кто, например, построил ГУМ? Много найдётся людей, которые слышали имя Александра Померанцева? А кто знает, что ажурное перекрытие ГУМа создал Владимир Шухов, который, кстати, и создал гиперболоидные конструкции, т.е. является первопроходцем в этом направлении (стало быть, это тоже у нас появилось). Ну имя Шухова сегодня на слуху – «к счастью» его башня на Шаболовке чуть не развалилась, что вызвало дискуссию, ну и имя Шухова вдруг вспомнили. А до этого всем было всё равно. Когда в 2004 году ремонтировали Киевский вокзал, то шуховское перекрытие не посчитали нужным восстанавливать и заменили. «А на чёрта оно нужно? На Западе так уже не делают» – вот мнение эрзац-патриота, который сегодня всех учит любить Россию и всё русское.
Палех, совершенно уникальная русская миниатюра. Вот оно, абсолютно русское, невероятно красивое. Когда-то Палех имел статус исторического поселения. Но в 2010 году Приказом Министерства Культуры РФ от 29 июля 2010 г. N 418/339 посёлок был этого статуса лишён. А зачем? На Западе ведь палехскую миниатюру коллекционируют несколько десятков чудаков, так кому она нужна ваще? Есть сайт музея Палехского искусства: muzei-paleh.ru. На сайте нет ни одной фотографии произведений этого искусства. Только фотографии никому не нужных зданий и баннер «Победа! 70 лет». Какие мутанты делали этот сайт? Где фотографии лучших работ в технике палехской миниатюры? А поговорить с владельцами сайта – наверняка все любят Россию и уверены в высоте русской культуры. Ну и где она?
Есть направления, которые получили начало из Европы – ну как Гжель появилась от израцов голландских печек. Однако в итоге развились в самостоятельное русское национальное искусство. Но я бы не сказал, что Гжель пользуется такой уж бешеной популярность. Хотя не скажу, что совсем забыта. Но есть у меня такое сомнение, что если гжельские мотивы порой используют в пропаганде, то из-за того, что это не «чисто русское искусство», а отдаёт Голландией.
Есть ещё Хохлома. Если судить по русским магазинам, то больше всего этот вид русского искусства представлен в магазине сувениров на Красной площади и в других местах, где массово топчутся иностранцы. Зайдите в обычный русский магазин, где продают посуду – хохломы там вы не найдёте. Ну разве что случайно.
А русская матрёшка? Тоже сегодня продукт – исключительно для иностранцев. Арбат, смотровая площадка на Воробьёвых горах и тому подобные места – то есть там, где бывают группы иностранцев – матрёшек навалом. А так, для себя? Сегодня есть русские семьи, в которых дети играют в матрёшки? В какое-нибудь ЛЕГО – только в путь, паззлы собирать – милости просим. А матрёшки? Да зачем? Это для иностранцев. Чтобы потом в кино умиляться – О! глянь! У Франсуа Перрена («Высокий блондин в чёрном ботинке») в шкафу русская матрёшка стоит! И французский шпион так уморительно её разбирает! Вона! Знай наших! Россия форева!
Я это не к тому, что надо у русских детей отобрать все иностранные игрушки и всучить им матрёшки, или что надо выкинуть из квартир современные ложки и заменить их деревянными, с хохломской росписью. Хотя, у одного моего знакомого жена очень любила хохлому и даже специально возила к мастерам дверцы кухонных шкафов, чтобы они расписали их под хохлому. Смотрелось красиво – вся кухня в хохломских узорах. Но я к этому не призываю. Глупо вообще призывать ввести в активное обращение какой-то культурный артефакт, если национальное самосознание этот артефакт не принимает.
Но стоит написать что-нибудь из разряда «большая часть того, что используется в России, родилось и развилось на Западе, а только потом попало к нам», как тут же появляется табун духовных мутантов и прочих детей подземелья, которые начинают кликушествовать в стиле «ох, Россиюшу обижают, ух, всё-то нам Западом в глаза коолююют, иииыыых, пропадает земля Русская... » А взять за шкирман этих неизвестно где и как расплодившихся эрзац-патриотов, да тряхануть слегка и поглядеть – а что у них-то из их душонок русского выкатится на свет Божий? А там – пустота. Или только русская водка. Впрочем, это тоже вряд ли. У этих нынче модно «вискарик» сосать и всё о Россиюшке кручиниться в кабаках, оборудованных под западные пабы. Вот и вся их суть.
Как бы эпилог
Есть такая известная сказка Николая Лескова «Левша». Кто прочтёт у Лескова что-нибудь кроме «Левши» (а большинство дорогих россиян «Левшу» знают только в виде мультика), тот увидит, что Лесков смотрел на мир, и на Россию в частности, примерно также. Лесков любил Россию, но не закрывал глаза на многие наши, так скажем, несообразности внутренней духовной организации патриотов. Во всяком случае, мне Лесков нравится. И вот какой интересный момент. В его сказке «Левша» обычно делают такой понятный и приятный для национального самосознания акцент – вот мол, наши-то мастера не хуже аглицких, взяли да подковали блоху механическую. Знай наших!
А если уж критики и видят какую-то уничижительную критику в этой сказке, так это критику порядков – вот мол, в Англии как за людьми хорошо ухаживают, а нашего-то Левшу уморили, а на слова его – ноль внимания. Но есть в этой сказке и ещё один аспект, оставшийся почему-то незамеченным.
Подковать-то блоху Левша подковал. Однако подковать – это чистое ремесленничество, пусть и очень ювелирное. А англичане создали чудо инженерной техники – микроскопический механизм, который выполнял какие-то заранее запрограммированные действия. И между подковками, пусть и очень мелкими, и миниатюрной механикой – научная, конструктивная и технологическая пропасть. И Левша сравнился бы с англичанами, если бы не блоху подковывал, а создал бы хотя бы такой же по размерам механизм.
А у нас всё наоборот – кичатся тем, что аглицкую блоху подковали (испортив её при этом), а своё, настоящее родное забрасывают и любить отказываются, пока его на Западе не признают (как какого-нибудь Кандинского или конструктивизм). На словах-то – куда ни плюнь, всюду нынче в патриота попадёшь. Но слова – это только слова. Я за последние тридцать лет вижу, как одни и те же люди сперва были пламенным сторонниками коммунизма, потом стали активными строителями рыночного либерального капитализма, а теперь они же воодушевлённо преподают нам азы посконного патриотизма. Чего же удивляться, что в итоге все эти понятия девальвированы и вызывают обратные чувства. «Доходит просто до смешного», как говаривал товарищ Бывалов.
Вот такие дела.
